Материально-ответственное лицо

Замечу, кстати, что надежды эти, пусть далеко не у всех и не полностью, но сбылись. Ведь «в промежутках» между строительно-ремонтными авралами мы ставили эксперименты, писали статьи, ездили в командировки, выступали с докладами на научных съездах, симпозиумах и конференциях весьма высокого уровня. Некоторые результаты вытанцовывались очень даже ничего себе, если не Жар-птица, то никак не мокрая курица.

   Вкалывали, помнится, запойно и взахлёб: когда снимали кривые роста, так по двое – трое суток из лаборатории не выходили! Так и спали по очереди между завывающей центрифугой и спектрофотометром, а порой не только спали… Никогда не забуду, как пришлось мне как-то раз, при очередной плановой инвентаризации, отчитываться за сломанную раскладушку, что на мне числилась.  В графе акта на списание «причина неисправности» после мучительных раздумий поставили: «необратимо повреждена при проведении научного эксперимента»! Это точно, что необратимо… Девочки из бухгалтерии долго хихикали.

Расскажу заодно, по ассоциации на фривольную тему, анекдотическую историю с цетавлоном. «Цетавлон» – название коммерческое, вроде как «Аспирин». 

 Только вот ни я, ни мои коллеги до поры до времени название этого реактива с миром лекарств не связывали. Мало ли, как привычно называют то или иное химическое вещество!  Среди профессионалов употреблять официальную международную номенклатуру IUPAC[i] считалось дурным тоном, как если бы, говоря о человеке, использовать не его имя и фамилию, а серию и номер паспорта. Никто ведь даже в пленарном докладе на симпозиуме не скажет «этановая кислота» или «диметилкетон»; «уксусная» и «ацетон» как-то привычнее и благозвучней.

   Итак, цетавлон -- это такое особое вещество (полностью по правилам именуется, если кому интересно, «Цетил-3-метилпиридиний хлорид»), реактив, осаждающий всякие нужные нам продукты жизнедеятельности бактерий из

 культуральной жидкости.

   Так вот, когда лаборатория, в которой я работал старшим лаборантом и материально-ответственным лицом (возглавлял лабораторию директор института, то есть Шеф), занялась соответствующей тематикой, пресловутый цетавлон понадобился нам до зарезу. И много, килограмм,  как минимум, благо он дешёвый. Но, как на грех, ни в саратовском отделении «Реахима», ни в поволжском филиале «Союзреактива» цетавлона не оказалось.

   А работа ведь  стоит, значит: «пойди и обеспечь», это же для уважающего себя старлаба дело чести!  Что делать?

Узнаю я от знакомых девчат из «Союзреактива», что цетавлон имеется на складе облаптекоуправления, что вообще это их номенклатура. Правда, его там немного, так что желательно подать соответствующую письменную просьбу на бланке АН СССР в отдел сбыта. Я слегка удивился: с чего бы вдруг реактив через аптекоуправление распространялся? Ну, какая мне, в конце-то концов, разница, пусть хоть через Облсовпроф, лишь бы продали. Тогда я молодец и добытчик, весь на белом коне, можно

вертеть на белом же халате дырку для ордена «За заслуги перед отечественной микробиологией». Отношения с этой организацией, вообще говоря, были налаженные: вся медтехника в институт через них шла. Но письмом я решил всё же озаботиться, маслом кашу не испортишь! Набрасываю текст: «В порядке оказания технической помощи… Для проведения серии важнейших экпериментов… По безналичному расчёту… Оплату гарантируем… три килограмма…» Три – это от природной жадности, чтобы хватило на подольше, да и запас карман не тянет!

   Иду в канцелярию, печатаю на фирменном бланке, подписываю у Шефа и главбуха, ставлю большую институтскую печать, после чего, довольный миром и собой, отправляюсь в аптекоуправление.

   Симпатичная дама средних лет, заведующая отделом сбыта, прочитав мою бумаженцию, сначала посмотрела на меня округлившимися глазами, а затем весело рассмеялась:

   -Голубчик, что же вы там за эксперименты проводите? У вас академический институт или, извиняюсь, бордель? Может, вам ещё пару вагонов презервативов? По безналичному расчёту?..

   Выяснилось, что цетавлон (с точки зрения аптекарей) является широко известным «противозачаточным средством наружно-котактного действия», вроде грамицидиновой мази. Понятно, что в таком качестве используется цетавлон отнюдь не килограммами…

   Бог весть как, но история эта широко разошлась среди саратовских биологов, и подкалывали нас вопросами: «Так что же вы там за опыты ставите? Не надо ли помочь в экспериментальной работе?» довольно долго.

«Понедельнике» братья Стругацкие. В этой замечательной  повести хватает идеализации, преувеличений (фантастика как-никак!), но, право же, существовало в реальности что-то подобное, хоть из сегодняшнего дня в это верится с трудом. Недаром повесть Стругацких имеет подзаголовок «сказка для младших научных сотрудников», и оглушительным успехом пользовалась именно среди них.

   Что до «окружающей среды»… Паршивая она была, сказать по правде.