Хлопотушечка

Сына недавно я женила. Васятку. Он у меня такой лапушка, такой кисонька. Кровинушка моя ненаглядная. Не пьет, не курит, по дискотекам не шастает. Ляжет на диван и газеты читает, читает, читает. Очень образованный у меня Васятка. Интеллигентный, воспитанный. А жены себе взял недоразумение какое-то. Худющая, в очках. Правда, с высшим образованием.

Привел ее Васятка со мной познакомить и говорит прямо с порога!

-Это маменька – Леночка. Мы решили пожениться. Жить будем у нас. Она тебе понравится. Леночка такая хлопотушечка!

Слава Богу, думаю, мальчику уже сорок пять, пора и семьей обзаводиться.

Поженила я их. Поселила у себя. Решила от всех домашних забот-хлопот огородить.

Как-то затеялась пироги печь. Стала тесто замешивать, хлопотушечка тут как тут.

-Маменька, - бежит из комнаты, - что ж вы меня  по хозяйству не привлекаете?! Давайте, я вам помогу.

Хватает чашку, муку, яйца. И начинает хлопотать. Тут же все пролила, рассыпала, разбила. Сама в муке, в яичной скорлупе. Смотрит на меня оленьими глазами, чуть не плачет.

-Иди, - говорю ей,  - отседова. Иди вон к Васятке на диван, помоги ему кроссворд разгадывать.

Обиделась, ушла. Васятка со мной потом полдня не разговаривал.

А тут затеялась я белье постирать. Только выкатила на кухню стиральную машинку, хлопотушечка тут как тут.

-Маменька, - бежит из комнаты, - что ж вы меня  по хозяйству не привлекаете?! Давайте, я вам помогу.

Хватает белье, стиральный порошок, отбеливатель. И начинает хлопотать. Все тут же пролила, рассыпала, сломала. Сама в порошке, в хвойной пене. Смотрит на меня газельими глазами, плачет.

-Иди, - говорю ей, - отседова, не суетись. Иди вон к Васятке на диван, помоги ему сканворд разгадать.

Губы надула, ушла. Васятка со мной потом сутки не разговаривал.

Решила я как-то полы помыть, ковры пропылесосить. Только достала из кладовки пылесос, хлопотушечка тут как тут.

-Маменька, - бежит из комнаты, - что ж вы меня  по хозяйству не привлекаете?! Давайте, я вам помогу.

Выхватывает у меня из рук швабру, тряпку. И начинает хлопотать. Через минуту разбила хрустальную вазу, люстру, аквариум. Сама в рыбках, водорослях. Смотрит на меня антилопьими глазами, рыдает.

-Иди, - говорю ей, - отседова, мать твою! Иди вон к Васятке на диван, помоги ему ребус разгадать.

Убежала, хлопнула дверью. Васятка со мной потом неделю не разговаривал.

включила ее, строчу, строчу, строчу. Нет хлопотушечки.

-Обиделась?- думаю,- что ли?

Тут дверь на кухне открывается, появляется мой Васятка. Весь такой озабоченный, в костюме, при галстуке.

-Ты бы, маменька – говорит, - так не шумела тут. Леночке покой нужен.

-Заболела, - спрашиваю, - что ли твоя хлопотушечка? 

-В положении она.

-В каком положе… Да ты что? – Я аж со  стула чуть не свалилась. Смогла?!

-Смогла, маменька.

-Сама смогла?!

-Сама, маменька!

Я так обрадовалась, так обрадовалась! Ну, думаю, хлопотушечка! Внучонка мне, наконец- то, родит. Сама! Смотрю на Васятку, и сердце у меня радостью наполняется. Молодец хлопотушечка! Надо будет с пенсии какой-нибудь ценный подарок сделать!

           Так вышло

-Ну, как же так? Ну, разве же так можно? – Пожилой седоволосый милицейский подполковник посмотрел на Кузьму Афанасьевича. Но как-то особо посмотрел. Ни с укором, а с пониманием, - как же так?

-Дык, вот так! – Кузьма Афанасьевич растерянно развел руками -  лезет и лезет. Лезет и лезет. Ну и все.

-Нет не все, - подполковник взял со стола бумагу. – Тут вот в протоколе все черным по белому написано.  Вот «…со всего размаху, прибывая в отчаянной ярости,  оторвал от потолка люстру…».

-Чаво?

-Люстру зачем от потолка оторвал? – усмехнулся седовласый подполковник.

-Дык, так вышло, - Кузьма Афанасьевич потупил виноватые глаза в пол, - я ить ей говорил. А она лезет и лезет. Я ей говорю, мать твою, а она лезет и лезет.

Вот «…и опустил ее на голову,  пребывающий с ним в законном браке…»

-Дык, лезет и лезет, - Кузьма Афанасьевич вновь развел руками. Я ей говорю, мать твою, так и так…

-Не матерись!

-Ну, она лезет и лезет. Так вышло.

-Да  ты объяснить толком можешь, что у вас там произошло?

-Могу.

-Ну и объясни.

Кузьма Афанасьевич оторвал глаза от пола. В них заиграла обида и отчаяние. Подполковник нервно закурил.

-Да ты присаживайся на стул, Кузьма Афанасьевич. Закуривай. И расскажи толком. Тут практикант мне в протоколе такое написал! Прямо «Преступление и наказание»!

-Да какое же это преступление?! – обиделся Кузьма Афанасьевич. Он без всяких церемоний уселся на стул, закурил. – Лезет и лезет.

-Кто лезет? Куда лезет! – подполковник стал уже нервничать.

-Дык, баба моя лезет!

-Куда лезет?

-Под руку. Ванюшка, внучок старший привез,  стало быть, посуду. Ну, хреновина такая на потолок вешается.

-Ну? – усмехнулся подполковник, вновь заглядывая в протокол.

-А сам уехал. И хреновину эту оставил. Ну, а бабка моя, значит, всю неделю мне плешь проедала. Повесь! Повесь! Повесь люстру! Прямо без этой люстры ей жизнь не мила! Прямо мать твою…

-Не матерись!

-Ну, выкатил я стол посреди хаты. На стол табуретку поставил. А она лезет и лезет. Лезет и лезет…

-Куда лезет-то?

-Да со своими советами лезет! С дурацкими советами! Под руку лезет!  Я кое-как на табуретку забрался. Все шатается. Ноги шатаются, табуретка шатается, стол шатается и полы того, тоже шатаются. А она лезет!

-С советами?

-С ними, мать твою!

-Не матерись, Кузьма Афанасьевич.

-Вот и она кричит - не матерись! А я что, я шибко то и не матерился. Ноги у меня зашатались. Вслед табуретка зашаталась, стол, полы. Ну, все, думаю, навернусь, мать твою!

-Ну и за люстру руками цоп. А она на одном гвозде. И оторвалась, мать твою!

-Да не матерись ты!

-Да как же не материться! Бабка с советами лезет, табуретка шатается, люстра на соплях висит! Мать ее в качель эту люстру! Схватился я за нее руками. Оторвал от потолка. Да не удержал. Ну, а бабка ж рядом крутилась. Ну и получила люстрой по голове! Так вышло.

-А дальше что?

-А ничего. Внучок новую люстру купит. Без света не останемся.

Капитанская теща

Петюню Порохова теща достала. Задолбала мужика своими частыми визитами. Она живет в махонькой деревеньке недалеко от города. Всего триста верст ежели по прямой. Теща Петюнина, Мария Ивановна, до выхода на пенсию в школе завучем по воспитательной работе сорок лет от звонка до звонка

отработала. Не приведи, господи! А как только от нее в школе еле-еле избавились, стала она Петюню учить, воспитывать и перевоспитывать. Стала приезжать часто, как на работу. Припрется в субботу рано утром, разложит на кухонном столе свои конспекты и кричит громогласно:  

-Петюня, зятек, вставай, двоечник!

А Петюне бы поспать всласть после вечерней смены. Так нет, встает он, одевается по цивильному и плетется на кухню с книжками и тетрадками под мышкой.

-Ну что, Петюня, - спрашивает Мария Ивановна, - выучил ли ты домашнее задание, двоечник? Прочитал ли до конца «Евгения Онегина»?

-Да я, да вот… - мямлит Петюня, переминаясь с ноги на ногу. Очень уж он столбенеет перед бывшем завучем по воспитательной работе.

-Садись, зятек, за стол, продолжает теща, - вот тебе тетрадь, авторучка. Пиши сочинение на тему «Татьяна Ларина – образец тургеневской девушки».

Петюня безропотно садится за стол, берет тетрадку, авторучку и корявым почерком недоучившегося второклассника начинает выводить буквы «Татьяна Ларенова абразес харошой девужки…» И потом смотрит сосредоточенно в потолок, Буд-то там ему кто-то нужную шпаргалку скотчем приклеил.

из него человека сделать по образу и подобию своей единственной доченьки Олечки.

пятницу вечернюю смену, бредет по улице домой. А на душе у него неспокойно. Кошки у него на душе шкрябают. Домашнее то задание не сделал. А на утро теща явится. Как штык. Бредет по улице Петюня домой хмурый, озабоченный. Другие мужики уже в кабаке, недельную усталость водкой с пивом на разлив снимают. А Петюня домой бредет. Нельзя ему в кабак. Он еще Пушкина не всего прочитал. У него утром сочинение по «Капитанской дочке». Бредет Петюня, потупив взор, повторяя про себя: «Жи-ши пиши с буквой и, ча-ща с буквой а». Закурил на углу. Вечер выдался чудесный. Фонари уже зажглись, рекламы всякие. И не понял Петюня, как опустилась его уставшая рука к тротуару, как подняла она огромный булыжник – орудие пролетариата. И как запустила она это орудие в огромную витрину супермаркета. Раздался оглушительный взрыв. Разлетелось вдребезги стекло, рассыпалось миллионами осколков по тротуару. Заиграли осколки в свете фонарей всеми цветами радуги. Стоит Петюня у разбитого окна с раскрытым ртом, смотрит зачарованно на стеклянные искры и ступить с места не может.

Подъехала милиция. Схватили Петюню два сержанта под микитки и в воронок. Привезли в отделение.

Капитан спрашивает устало:

Зачем вы гражданин Порохов Петр Сергеевич витрину разбили? Вы же абсолютно трезвый!

-Да я, да вот, - мямлит Петюня, переминаясь с ноги на ногу. Вспомнил отчего-то про «Капитанскую дочку» и совсем дара речи лишился.

-Обидел тебя что-ли кто? – недоумевает капитан. – Что-то случилось?

-Теща завтра приезжает, - горько вздыхает Петюня. – Мария Ивановна.

-Понятно, - горько вздыхает капитан. – Надолго?

-На все выходные.                               

-Понятно, - капитан нервно закуривает, участливо смотрит на испуганного Петюню.

-А стекло, зачем разбил?

-Капитанскую тещу, тьфу ты, дочку не прочитал.

сигарету, еще раз устало взглянул на Петюню, - сержант! – крикнул он строго. – Оформи этого чудика на пару суток в одиночку. Пусть он выходные в тишине и покое проведет.